Алексей Бенеманский

Священномученик. Память 22 ноября (5 декабря).

Священномученик Алексей Бенеманский родился 6 января 1881 года в селе Баранья Гора Новоторжского уезда Тверской губернии. Его отец, Константин Бенеманский, был священником. Сын также по стопам отца пошёл учиться в Духовную семинарию. По окончании семинарии он некоторое время работал школьным учителем прежде чем, в 1904 году, принял священный сан.

Местом служения отца Алексей стал Тверской Христорождественский женский монастырь. Когда в 1918 году новая безбожная власть закрыла все церковно-приходские школы, отец Алексей на свой страх и риск организовал курсы по изучению Закона Божиего. Однако вскоре был закрыт и монастырь. Новым местом службы отца Алексея стал храм иконы Божией Матери "Всех Скорбящих Радость". В 1919 году его избирают членом епархиального совета. В 1920 году, во время гражданской войны, отца Алексея арестовывают и мобилизуют на тыловые работы.

В 1922 году в Твери произошёл обновленческий раскол, поддержанный советской властью. Архиепископа Тверского Серафима (Александрова) арестовали. На его место был назначен епископ Старицкий Пётр (Зверев). Священник Алексей Бенеманский стал одним из его ближайших помощников. Теперь ему пришлось заняться очень нелёгким делом: убеждать священников, симпатизирующих обновленчеству, в гибельности этого пути. Ведь многие тогда не разобрались в сути этого явления и отошли к раскольникам. Однако под действием искреннего и глубокого слова отца Алексея многие раскалившиеся священники стали возвращаться в истинную церковь. Властям стало очевидно, что их усилия не приносят ожидаемые плоды. И власть решила действовать путём насилия.

Осенью 1922 года был арестован епископ Пётр и ближайшие его помощники. 15 сентября на допрос был вызван и отец Алексей Бенеманский.

– Ваше отношение к советской власти? – спросил у батюшки следователь.

– Вполне признаю и подчиняюсь, и исполняю все её постановления и распоряжения.

– Каковы ваши взгляды на обновленческое движение, и в частности на ВЦУ?

– Вообще обновленческое движение считаю в церковной жизни необходимым.

– Каким путём вы предполагаете провести обновленческое движение?

– Созывом Собора, а до созыва такового я ВЦУ не признаю и считаю таковое самозванным.

Этими словами отец Алексей обрёк себя на арест и ссылку. Ведь именно ВЦУ (высшее церковное управление – самочинный орган, созданный при активном содействии советской власти) было тем оружием, на который делала ставку безбожная власть в своей борьбе с Православной Церковью.

Допрошены были также епископ Пётр, священник Владимирской церкви и член епархиального совета Василий Куприянов, казначей Новоторжского Борисоглебского монастыря иеромонах Вениамин Троицкий и миряне   директор училища слепых и член епархиального совета Алексей Соколов и секретарь епископа Александр Преображенский.

В ночь на 24 ноября все они были арестованы и отправлены в Бутырскую тюрьму. Комиссия НКВД по административным высылкам приговорила отца Алексея у двум годам ссылки в Туркестан. Дома остались жена и пятеро детей.

Вскоре по прибытии в Самарканд отца Алексея вместе с другими ссыльными отправили ещё дальше, в Джизак. В мае 1923 года уполномоченный ГПУ представил рапорты осведомителей-обновленцев, в одном из которых, в частности, писалось: «Доношу, что административно-высланные священники Александр Маков, Александр Пурлевский, Василий Куприянов, Алексей Бенеманский ведут усиленную агитацию среди прихожан и членов приходского совета против Живой обновленческой церкви и высшей власти духовного управления, чем возмущают вообще общественное мнение, что и случилось на заседании членов совета. Благодаря их агитации заседание членов совета Ширяевым и Вознесенским было сорвано».

В 1924 году советское правительство приняло решение освободить духовенство и мирян, осуждённых по процессам об изъятии церковных ценностей, и высланных в административном порядке за сопротивление изъятию. 26 ноября 1926 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ постановило освободить отца Алексея из ссылки и разрешило ему вернуться в Тверь.

В это время обновленцы как раз начали подготовку к обновленческому Собору, где предполагалось примирение обновленцев и православных, но под руководством раскольников. Осведомитель ГПУ из числа обновленцев докладывал: «Когда Серафим (имеется в виду митрополит Тверской и Кашинский) под моим влиянием согласился пойти навстречу советской власти, когда он выразил даже тайное сочувствие обновленческому движению, то Калачев, Левковский, Бенеманский и другие объединились и начали настраивать общественное мнение против Серафима и, по-видимому, имеют намерение признать Тверским архиереем сосланного епископа Петра. В настоящее время всех противников советской власти информирует возвратившийся из ссылки протоиерей Алексей Бенеманский, который, по-видимому, имеет секретные инструкции епископа Петра Зверева, так как находились с этим епископом в ссылке недалеко друг от друга».

В другом докладе говорилось: «Священники Куприянов и Бенеманский, два товарища по несчастью, несколько лет тому назад были высланы из Твери в Туркестанский край, откуда вернулись вместе и заняли свои прежние приходы. Судя по словам священника Н., у них много общего, встречаются они как по чисто церковным делам, а также в домашней обстановке за стаканом чая отвести душу. Куприянов – бывший член Государственной Думы».

В 1929 году власти затеяли против отца Алексея судебное дело, обвинив его в том, что он укрыл от описи церковные ценности. На суд явились многие верующие, чтобы поддержать своего священника. Естественно, это было неприятно властям. После суда в газетах была опубликована заметка: «Во время проверки церковного имущества в Скорбященской церкви некоторые церковные предметы... налицо не оказались. Произведенным следствием установлено, что священник этой церкви Бенеманский, будучи в то время председателем церковного совета, при участии руководителей совета... скрыл это имущество... На суде священник Бенеманский, а также и его соучастники отрицали предъявленное им обвинение... Нарсуд... приговорил Бенеманского к трем месяцам лишения свободы с конфискацией имущества на двести рублей. Срок лишения свободы ему заменен принудительными работами».

Осознавая, насколько важны духовное просвещение, духовные книги, отец Алексей организовал при Скорбященской церкви, где был настоятелем, библиотеку; здесь верующие могли брать книги для чтения. Вторая библиотека была организована при храме Рождества на Рыбаках; библиотекой здесь заведовал староста храма Александр Болотов.

15 марта 1932 года были арестованы священники Василий Куприянов, Алексей Бенеманский, Никандр Троицкий, Квинтилиан Вершинский и миряне Евгения Доможирова, Мария Архарова, Мария Троицкая, Мария Мацнева. 26 апреля власти арестовали Александра Болотова, а еще через две недели иеродиакона Парфения Березовского и священника Василия Владимирского. Ни возраст, ни болезни не могли оградить от преследований, чаще всего кончавшихся в те годы арестом и заключением.

26 марта отца Алексея вызвали из камеры на допрос. Следователь задавал свои вопросы так, чтобы ответы священника совпадали с заранее составленным обвинением в создании контрреволюционной организации и деятельности её против советской власти. 14 апреля следователь опять вызвал его на допрос, и снова и снова спрашивал, стараясь хоть в чём-то его уловить. 9 июля 1932 года Тройка ОГПУ приговорила священников Алексея Бенеманского, Василия Куприянова, Квинтилиана Вершинского, Василия Владимирского, иеродиакона Парфения Березовского и мирян Александра Болотова, Марию Мацневу, Марию Троицкую и Евгению Доможирову к высылке в Казахстан на три года. Хотя все они были приговорены к ссылке и должны были жить в Казахстане, как административно-ссыльные, то есть вне тюремных стен и не за колючей проволокой, однако, в приговоре Тройки оговаривалось специально, что высланные должны следовать на место ссылки этапным порядком, то есть проходя через все тюрьмы России южного направления. Это было своего рода особое наказание, иногда такое путешествие по этапу было тяжелее заключения, и не все переживали его. 18 января 1933 года, в канун праздника Богоявления, в Алма-Атинской тюрьме скончалась Евгения Доможирова.

После окончания ссылки отец Алексей вернулся домой в Тверь, где прослужил всю жизнь, где жила его семья; дети выросли, старшей дочери было двадцать девять лет, младшему сыну шестнадцать. По приезде в Тверь он сразу пошел к архиепископу Фаддею, его он любил и чтил как великого подвижника и молитвенника, который был для духовенства и верующих епархии неотмирным образцом православного архиерея и христианина.

Владыка с большой любовью принял вернувшегося из ссылки священника и сразу же дал ему место для служения в храме. По условиям тех лет, связанным, в частности, с легализацией церковного управления, нужно было, получив назначение епархиального архиерея, получить затем регистрацию у светских властей. Горсовет отказался дать ему документ о регистрации, и отцу Алексею пришлось выйти за штат.

В дальнейшем по благословению Владыки Фаддея отец Алексей часто приходил в храм в честь иконы «Неопалимая Купина», где молился, совершал требы. Это продолжалось до его последнего ареста.

Наступил 1937 год, время беспощадных гонений. Осенью 1937 года отец Алексей снова был арестован – уже в четвертый раз. Несмотря на ужасные условия тогдашнего следствия, разрешавшего применять пытки, чтобы принудить обвиняемого к самооговору, священник держался с огромным мужеством и достоинством. Всего дороже была верность Христу, всего больше хотелось оказаться не только здесь, на земле, но и в Царствии Небесном вместе с такими подвижниками, какими были почитаемые им священномученики архиепископы Петр и Фаддей.

29 ноября следователь составил обвинительное заключение. Священник обвинялся в том, что он, «являясь активным участником контрреволюционной церковно-монархической группы, проводил вербовку новых участников в эту группу и давал задание отдельным членам контрреволюционной группы на сбор средств среди верующих на организуемый тайный монастырь в городе Калинине. Проводил среди населения активную контрреволюционную фашистскую агитацию».

2 декабря 1937 года Тройка НКВД приговорила отца Алексея к расстрелу. Протоиерей Алексей Бенеманский был расстрелян 4 декабря 1937 года. Мучители тайно похоронили тело священномученика, и место его погребения осталось неизвестным. Отец Алексей отошел ко Господу как исповедник православия и мученик за Христа. Память о нем и поныне сохраняется среди верующих Тверской епархии.